Я надеюсь, что мой рассказ заставит вас
не задумываться: говорить люблю или нет?
Ведь вы можете и не успеть.

Свет

Он думал, что не достоин света, пока в его жизни не появился Он…
Резкий звук шин на мокром асфальте болью отозвался в голове. Из затормозившей машины вышла женщина: короткие черные волосы и ослепительно белая одежда придавали ей вид ангела смерти.
" Ангел смерти, как глупо…", горько усмехнулся он про себя. Он чувствовал себя нелепо, стоя вот так под дождем посреди пустынной улицы, перед этой машиной. Но при этом он не мог заставить себя пошевелиться .
" Если ты решил покончить жизнь самоубийством, не мог бы ты сделать это в другом месте?",- ее голос звучал холодно и отстраненно.
Он вздрогнул, как от удара, вспоминая такую же сцену два года назад. Только в роли "самоубийцы" был не он, а другой, и дождевые капли стекали не по светлым, а по ярко красным волосам…
Девушка у машины терпеливо ждала ответа, но ему не хотелось говорить, и он молча перешел улицу, прислонился к фонарному столбу, попытался закурить. Попытался, но не смог - размокшая пачка сигарет являла собой жалкое зрелище. "Как и я сам, жалок и беспомощен…Ну почему она не уезжает?",-раздраженно подумал он и в этот момент она наконец села в машину. Однако проехав несколько метров машина дала задний ход и остановилась около него. Открылась дверь. Она смотрела на него снизу вверх и он невольно застыл, вглядываясь в ее глаза. "Серые…я почему-то думал, что у нее будут зеленые или карие глаза, но не цвета застывшего льда…Льдисто серые глаза, надо же такое придумать",- фыркнул он про себя.
- Ты замерзнешь стоя тут под дождем. Куда тебя подвести?
Она говорила отстраненно и равнодушно и сильно напоминала ему кого-то. "Меня…она напоминает мне меня". Истерический смешок уже почти сорвался с его губ, но усилием воли он его сдержал.
- У меня нет дома. "Точнее у меня теперь нет дома. Пустые стены без тебя - это не дом…"
- Садись.
Она еще шире распахнула дверцу и неожиданно для себя он сел в машину. Внутри было тепло и сухо.
- Сидение намокнет.
- Плевать.
Он посмотрел на нее несколько удивленно, было неожиданностью услышать такое слово от нее. "Впрочем ты же ее не знаешь. Кстати, куда мы едем?". Он и не заметил, что произнес последнюю фразу вслух, пока не услышал ее ответ.
- Ко мне домой.
"К ней домой? Зачем?.. А, к черту, какая разница, хоть раз в жизни могу я просто плыть по течению?...Я спорю сам с собой, только шизофрении мне и не хватало…"
Машина остановилась у вполне стандартного двухэтажного дома, выкрашенного в землистый цвет.
"А ты что ожидал увидеть? Замок?... Ангел смерти… Нелепо."
Они вошли в дом. "Все как обычно: направо кухня, налево спальня, прямо гостиная… Как скучно".
- Я сейчас вернусь, располагайся.
Она повернулась и ушла в глубь дома.
Он сел на диван, взял в руки пульт и начал гонять с канала на канал.

Garasu no bed ni toraware no motion
Making love in the bed of glass

Tesaguri de shukujo wa kamikudaku
The rules was broken by touches

Soliday na tail de midara na hane collection
With soliday tail, gathering a collection of lusty feathers

Himei hodo mujaki na yoru ga hoshii
I want innocent/pure night more than screams…

Знакомые строчки, до боли родной голос, все это резануло по сердцу, разбивая с таким трудом обретенное спокойствие. Он выронил пульт и согнулся не в силах сделать вдох.
- На, выпей.
Дрожащей рукой он взял у нее стакан, выпил залпом. Жидкость огненной струей прокатилась по желудку даря тепло и забвение…
- Что это?
- Виски. А это полотенце, вытри голову, а то заболеешь.
- Спасибо, мамочка.
Она никак не прореагировала на его замечание, подошла к дивану и подняв пульт выключила телевизор.
- Хочешь еще выпить?
- Да… У тебя есть сигареты?
Он поймал брошенную пачку, закурил, взял протянутый бокал и откинулся на спинку дивана. Она села рядом. За окнами быстро темнело, они не зажигали света. И в этой полной тишине он почти не ощущал ее присутствия. Он как-будто погрузился в какую-то дрему, опустошение было полным, не хотелось ни двигаться, ни видеть, ни говорить…
Однако через какое-то время эта тишина стала его пугать, уж слишком она была похожа на смерть. Захотелось почувствовать прикосновение чьих-нибудь рук (пусть даже не его), губ (не его, черт, не его). Внезапно он решился: встал и протянул ей руку.
Она посмотрела сначала на его руку, потом на него. Он не мог ничего прочитать в ее взгляде, и когда уже был готов обозвать себя дураком, она вложила свою руку в его ладонь…
Сплетение тел, жар прикосновений, касание губ…
Он и не думал, что это будет так тяжело, заставлять себя смотреть в эти холодные серые глаза и не видеть вместо них сияющие аметистовые. Слышать ее стоны и чувствовать ее прикосновения и не желать, чтобы это был Он…
Развязка наступила быстро и неожиданно для него принесла покой. Он будто выплеснул из себя тоску, и ее место заняла тишина.
Он перевернулся на бок, пытаясь в темноте разглядеть ее лицо.
- Извини, я давно не занимался сексом.
- В целом или с женщинами?
- Как ты…
- Спи.
Она положила руку на его лоб и он почти мгновенно провалился в сон без сновидений. Впервые за эти два месяца ему не снился Он.

_________________________________________________________________


Он проснулся от ощущения, что в постели он один. Рядом на подушке лежала записка: "Меня не будет три дня. Чувствуй себя как дома."
Он хмыкнул "Как дома…".
Встал, оделся, налил себе на кухне чаю и начал бродить по дому. Он слушал тишину, подолгу сидел в гостиной, когда окончательно темнело, ложился спать. Ему казалось, что эти три дня тянутся целую вечность. Вечность до звука открывающейся двери…
Она застыла на пороге гостиной, затем прислонилась к косяку дверного проема. Пустой, ничего не выражающий взгляд.
- Есть будешь?
- Да…
Поужинав, они так же как в первый вечер долго сидели в гостиной. Он курил и молчал, она что-то печатала в ноутбуке. Поздно ночью они оказались в спальне. Два человека рядом, но не вместе. Одиночество стало еще глубже, несмотря на секс.
Проходили недели за неделями, бесконечная череда дней. Оцепенение мыслей и нежелание что-либо делать. Он наслаждался этим опустошением, потому, что оно не несло боли.
Как-то вечером он сказал ей, что ему нужны кое-какие вещи из дома. Она пожала плечами и кинула ему ключи от машины.
Он долго стоял на пороге своей квартиры и не решался войти. Теперь здесь жили призраки: смеха и печали, радости и горя. Он не хотел снова пускать их в душу, боясь потревожить зыбкое спокойствие внутри себя.
Вошел. "Надо собрать вещи". В спальне царил беспорядок. "Я не был здесь с того дня как… Нет, не хочу об этом думать". Он приказал себе сосредоточиться, собрал вещи в небольшую спортивную сумку. Прошел в гостиную. На автоответчике мигал огонек. Как бы против воли он подошел и включил кассету. "Где ты пропадаешь? Я понимаю у тебя горе и все такое. Но забывать о родной сестре…",- это Микки, наигранно веселый голос, грубоватые слова в ее репертуаре. "Нет, не хочу слушать". Перемотка вперед. "Юки, я очень жду твоего звонка. Я волнуюсь о тебе, куда ты пропал? Ты же знаешь…". Мягкий вкрадчивый голос Томы почему-то больно резал слух.
Он выключил кассету, не желая слушать море соболезнующих, обвиняющих, требующих голосов. Понял, что больше не выдержит, здесь в этом доме. "Так, что мне еще надо. Ах, да ноутбук…". Он подошел к столу, протянул руку за ноутбуком…
На столе стояла кружка. Так ничего особенного, обыкновенная кружка с забавным рисунком. Но именно она оказалась последней каплей, заставившей его упасть на колени возле журнального столика. Плач, сухой как кашель и жгучий как кислота прорывался наружу рваными клочьями. Плакало не тело, плакало сердце, которое он так долго игнорировал, не желая понимать, что оно давно разбилось и лежит в осколках у его ног. Вместе со слезами возвращались воспоминания о том последнем дне…
- Юкки, где же ты?- рыжеволосое чудо врывается в кабинет. Устроенный хлопком двери сквозняк заставляет спланировать вниз газету и кучу других бумаг.
Шуичи подходит сзади, обхватывает за шею, прижимается к спине. Так приятно чувствовать его тепло, но…
- Уходи, не видишь я работаю.
Отрывисто и резко бросает он.
Шуичи замирает, неохотно отрывается от него и идет к двери.
- Тогда я пойду к Хиро, чтобы не мешать тебе, а то у нас сегодня нет репетиций. Кей наконец-то дал нам выходной день.
Без умолку щебечет он, идя к двери.
- Заткнись и иди. Ты мне мешаешь.
Слова бьют наотмашь, но он не оборачивается посмотреть на обиженное лицо Шуичи. Тот останавливается в дверях.
- Я люблю тебя, Юки.
Долго и тщетно он ждет ответных слов, но не слышит ничего, кроме звука нажимаемых клавиш на ноутбуке.
Юкки не надо даже оборачиваться, чтобы знать какой сейчас у Шуичи вид. Как у побитой любимым хозяином собаки.
- Я…я вернусь вечером.
Хлопок двери и его больше нет в комнате…
Через час его работу прервал телефонный звонок. "Черт, это наверное опять Шуичи. Хочет сказать, что добрался до Хиро, какая на улице хорошая погода, а он придумал новую песню и бла-бла-бла.". Усмехнувшись собственным мыслям он взял трубку.
- Юки? Это Хиро…
Прерывающийся рыданиями голос.
Тошнота подкатывает к горлу, спазмы мешают дышать. Он уже знает, что что-то случилось, что-то непоправимое…
- Что-то с Шуичи?
Он будто слышит свой голос откуда-то со стороны, с удивлением замечая что говорит как всегда спокойно.
- Он…он не добрался до меня…сбила машина…недалеко от моего дома…водитель скрылся…
Фразы долетают обрывками, он падает на диван не в силах стоять от мучительной рези в животе.
- Где он?
- В больнице…
Чудом умудрившись не разбиться по дороге, он влетает в палату…
Волосы, языками пламени разметавшиеся по подушке, мертвенная бледность кожи, тонкие руки поверх простыни…Он подошел к кровати не замечая на плачущего в углу Хиро, ни растерянно прижимающего к себе камагоро Рюичи, никого. Сел рядом, взял его руку. "Какая холодная. Разве они не знают, что он не любит холод?". Поднес ее к губам, пытаясь согреть.
Рука на плече и грустный голос Томы сзади.
-Он мертв Юки. Врачи ничего не успели сделать. По крайней мере он не мучался…
Юки встал, отшвырнул руку Томы и вышел из палаты не сказав ни слова…
С тех пор он и не возвращался домой, шатаясь по улицам, ночуя в отелях, он пытался заглушить боль алкоголем…Но боль не уходила, она становилась все сильнее, пока душа не окаменела, пока отчаяние не превратилось в безысходность.
Он боялся спать, потому, что закрывая глаза видел перед собой лицо Шуичи, его глаза, сияющую улыбку, слышал слова любви, которые он говорил, чувствовал податливое тело под своими руками…
Он думал, что со временем боль ослабнет, а может быть и уйдет. А она оказывается копилась, чтобы выплеснуться сейчас около этого журнального столика, где сидел он сжимая в руках дурацкую кружку…
Решение пришло внезапно. "Я должен писать, писать о нем, писать для него…". Он включил ноутбук и вывел первую строку: "Он думал, что недостоин света, пока в его жизни не появился Он…". Он писал день и ночь, выплескивая свою боль, свою вину. Не чувствуя ни голода, ни жажды, ничего кроме желания излиться до конца в этих строчках. И только напечатав последнюю строку он понял насколько опустошен. Не осталось ни эмоций, ни чувств. И это было прекрасно.
Он обнаружил ее присутствие только подняв голову. Она сидела на диване, напротив его и курила. Он, почему-то, даже не удивился ее присутствию. Холодные серые глаза встретились с его глазами.
- Что ты отдашь, чтобы вернуть его?
- Все.
Он ответил не задумываясь.
- Свою жизнь?
- Без него мне она не нужна. Да я готов отдать свою жизнь.
- А если он вернется, но будет не с тобой?
Сначала в груди неприятно кольнуло, но он быстро успокоился.
- Мне все равно с кем он будет, если он будет жить.
Она задумчиво посмотрела на него, покачала головой.
- И ведь не лжешь…Нет я не буду требовать такой жертвы. Плата будет другой: ты напечатаешь эту книгу и никогда не забудешь о том, что произошло, в отличии от других. Согласен?
- Да…
- Тогда…
Она встала с дивана и подошла к нему. Опустилась рядом на колени.
- Закрой глаза.
Он покорно закрыл глаза, почувствовал прикосновение ее губ, а затем…
- Юки, где же ты?
Звонкий голос разносится по всему дому.
Он обмяк в кресле, не в силах поверить в то, что произошло. Это был сон? Или…Его взгляд уперся в дисплей "Он думал, что недостоин света, пока в его жизни не появился Он…". Значит все было правдой?
Хлопок двери. Ветер также, как и тогда заставляет разлететься бумаги на столе.
Родные руки обхватывают шею. Тепло любимого рядом заставляет сердце лихорадочно биться.
- Я наверное мешаю? Если хочешь я уйду…
Он не вслушивается в его слова, просто наслаждается ощущением его рядом.
Видя, что он не отвечает, Шуичи сникает и направляется к двери.
- Я пойду к Хиро, чтобы тебе не мешать. У нас сегодня не репетиций…
Не дождавшись ответа он смотрит на любимого, горько вздыхает и почти безнадежно говорит:
- Я люблю тебя, Юкки… Жди меня вечером, постараюсь вернуться не поздно…
Он поворачивается спиной, готовясь закрыть дверь, когда чувствует как его обнимают сильные теплые руки.
- Останься со мной. Проведем этот день вместе.
Шуичи замирает, не веря. Потом стремительно разворачивается, прижимаясь всем телом, радостно вглядываясь в лицо Юки.
- Правда?
- Правда, бака. И я тоже люблю тебя.
Глаза Шуичи светятся счастьем, он тянется за поцелуем… И глядя в эти аметистовые глаза, он внезапно вспомнил другие - серые. Глаза той имени которой он так и не узнал.
- Спасибо.
Прошептал он в пустоту, прежде чем припасть к губам любимого.
Он думал, что не достоин света, пока в его жизни не появился Он…